"Денискины рассказы"

Место встречи переносится на DVD

«Атас» — отнюдь не самый мощный хит группы «Любэ». Но почему его лучше знают по первой строчке («Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря...»), почему именно он долго был «визитной карточной» группы, а если смотреть шире — много ли песен посвящено героям одного-единственного — пускай пятисерийного — телефильма? Даже о 12-серийном Штирлице не поют — о нем рассказывают анекдоты. А «Место встречи...» мы любим без иронии, без скидок на ностальгию. В ноябре 2004 г. фильм отметил 25-летие, вскоре вышло коллекционное издание на DVD... Отличный повод для обстоятельного разговора, не правда ли? Роман Аркадия и Георгия Вайнеров, давший название телефильму, публиковался в журнале «Смена» летом-осенью 1975 г., однако события, положенные в основу сюжета, случились на тридцать лет раньше. Днем рождения замысла нужно считать 6 марта 1946 г., когда в газете «Вечерняя Москва» появилась заметка под заголовком «Черная кошка» о бандитах, оставлявших в ограбленных квартирах записки со словами «Не ищите нас, здесь была «черная кошка». «Банда с таким названием существовала не только в столице. Она была в каждом провинциальном городе Советского Союза, — утверждает режиссер фильма Станислав Говорухин. — Это — одна из легенд того времени». Здесь почти у каждого персонажа есть прототип, а за прототипом тянется шлейф уголовных дел. Банду Горбатого, например, списали с банды некоего Митина, грабившей магазины Москвы в начале 50-х. Фамилию «Жеглов» Аркадий Вайнер впервые услышал в начале 60-х, когда поступил в следственный отдел МУРа. Кто-то из старожилов рассказал, что сразу после войны был в милиции такой опер, но году в 50-м у него вышел конфликт с начальством и он застрелился. В МУРе работал и тезка Володи Шарапова, почти однофамилец, Владимир Арапов. Он прославился тем, что арестовал собственную невесту — она оказалась воровкой.

От актера к сценарию

Когда роман вышел отдельным изданием (под заголовком «Эра милосердия» — прим. ред.), Аркадий Вайнер подарил один из авторских экземпляров Владимиру Высоцкому, тот прочел книгу запоем и загорелся идеей экранизировать ее. Себя Владимир Семенович видел в самой выигрышной роли — Глеба Жеглова. Аркадий Вайнер от души поддержал начинание Высоцкого. Сценарий уже писался — после успеха многосерийной картины «Рожденная революцией» заявка на телефильм о милиции была обречена на успех, — а режиссера еще не нашли (уникальный случай для российского кино!). Вообще-то картину хотел ставить Сергей Баталов, но не смог начать работу вовремя. Тогда Высоцкий познакомил сценаристов со своим другом Станиславом Говорухиным. «Не я пригласил Высоцкого на эту картину, а он — меня. Однажды он заявил: «Мне Вайнеры сказали, что у них для меня есть хорошая роль. Ты почитай роман…» Я прочел и... просто обалдел. Володю я мог бы утвердить и без проб, потому что для меня, как и для всех нас, было ясно — Жеглова должен играть только он. Но к тому времени он еще ни разу не появлялся на телеэкране, а тут — такая одиозная фигура! — и сразу в пятисерийном фильме! Поэтому я вместе с пробами Володи показал руководству пробы других актеров, заведомо не способных тягаться с Высоцким. Начальство это убедило».

В разведку с Павкой Корчагиным

В роли Шарапова режиссер видел Сергея Шакурова, но в Одессе, где проходили кинопробы, начальство предложило режиссеру другую кандидатуру — Владимира Конкина. Режиссер воспринял ее настороженно, но сделав пробу, понял, что интеллигентный Конкин являет собой превосходную антитезу нахрапистому Жеглову. Против неожиданно высказались Вайнеры: «Ну какой из него, к черту, фронтовик, да еще матерый разведчик!» Пришлось Говорухину прибегнуть к испытанному способу: одновременно с пробами Конкина он сделал и пробы заведомо не подходящих на роль Шарапова актеров — Ивана Бортника (протеже Высоцкого, в итоге блестяще сыгравший Промокашку) и Станислава Садальского (будущий Сапрыкин, он же Кирпич). Увидев результат, Вайнеры отступили. Оставалось убедить заказчика — главу Гостелерадио С.Г. Лапина. Пошли на обходной маневр. Дождались, когда Лапин уедет в заграничную командировку, и «атаковали» его заместителя — приехали к нему с коньяком и двумя чаровницами. «Мужик расчувствовался и подписал все не глядя, — рассказывал Конкин. — Когда Лапин вернулся, было уже поздно».

Первые трудности

Удивительное совпадение: съемки начались 10 мая 1978 г., в тот самый день, когда Марине Влади, супруге Владимира Высоцкого, исполнилось 40 лет. Снимали эпизод в бильярдной. Высоцкий умел только кий в руках держать, так что Леониду Куравлеву пришлось обыграть самого себя — забивать шары и за Копченого, и за Жеглова. Во время очередного перерыва Владимир Семенович вышел на свежий воздух и увидел… Марину. «Вместо того, чтобы броситься к ней, — рассказывал Лев Перфилов (Гриша «Шесть-на-девять»), — он затанцевал какой-то непонятный радостный танец, похожий и на «цыганочку», и на «яблочко», с чечеткой и восторженными криками. А потом… вернулся к работе». В конце съемочного дня случилось неожиданное: Марина Влади стала уговаривать режиссера «заменить Володю другим актером». Высоцкий поддакивал — он понимал, что его дни сочтены, ему хотелось путешествовать, а не сниматься. Говорухин насилу разубедил его, пообещал устроить ему «щадящий режим» и сдержал слово. Высоцкому удалось осуществить заветную мечту — побывать с женой на Таити. Пока он был в отъезде, съемочную площадку едва не покинул Владимир Конкин. Впоследствии он вспоминал: «Первые результаты работы над фильмом никому не понравились. Тогда Станислав Сергеевич вдруг сказал фразу, которая сразила меня наповал: «Володя, ты меня предаешь! Я пробил тебе эту роль, а у нас ничего не получается…» Я ощутил себя так, словно пощечину получил. И стал собирать чемоданы…» Трудно сказать, чем бы закончился этот демарш, если б не Виктор Павлов (Левченко). Он вызвался проводить Конкина до вокзала, прихватил с собой сценарий и вдруг начал читать его на пьедестале памятника основоположникам марксизма-ленинизма, в обнимку то с одним основоположником, то с другим. Потом приволок умиравшего от смеха Владимира обратно в гостиницу, они распили бутылку сухого вина, и наутро бывший Павка Корчагин был готов к дальнейшей работе.

Высоцкий в новом качестве

Сцена допроса Груздева (Сергей Юрский) — одна из центральных и самых сильных в картине, но мало кто знает, что режиссировал ее не Говорухин. В июне 1978 г. он уехал на кинофестиваль в ГДР, назначив заместителем Высоцкого. Владимир Семенович такому шансу обрадовался несказанно и буквально загонял актеров. Но никому и в голову не приходило жаловаться. Вспоминает друг Высоцкого Аркадий Свидерский: «Дисциплина была идеальной. Все было готово заранее: декорации, свет, актеры… Володя каждому объяснял задачу, делал две-три репетиции и говорил: «Все, начали». Снимал один-два дубля, никогда — четыре или пять. Работа ему нравилась». Затем снимался эпизод опознания Фокса женой Груздева. Эту маленькую роль сыграла Юнона Карева, бывшая супруга Говорухина. «Володя окружил меня самой настоящей отцовской заботой. — рассказывала она. — Он сам, как я сейчас понимаю, очень волновался и чувствовал себя совсем неопытным в режиссуре, но виду не подавал. Был собран, доброжелателен ко всем членам съемочной группы. Здорово Володе помог Сергей Юрский. Он как изумительный профессионал, как заправский режиссер, держал всю группу в своих руках, никому не давал халтурить, следил, чтобы каждый был на своем месте».

Горбатый Фокс

Работа шла полным ходом, наступала пора кричать: «Теперь Горбатый!», — а Горбатого нет. Сыграть главаря тщетно уговаривали Ролана Быкова. «Пойми, — признался он Аркадию Вайнеру, которого Говорухин направил к нему в качестве парламентера. — Я только что разошелся с женой и оттого безмерно страдаю. А ты предлагаешь мне выйти на экран в образе карлика, да еще горбатого! Побойся бога!» Тогда обратились к Армену Джигарханяну, человеку безотказному и профессионалу-виртуозу, способному справиться с любой ролью. Так появился бандит, обладающий почти гипнотической силой. По собственному признанию актера, его в этом образе интриговала, в первую очередь, жестокость. Заложенная в основе русской мафии бессмысленная кровожадность, нужная лишь чтобы доказать право пахана командовать остальными. Не менее интересны поиски актера на роль Фокса. «Сначала я утвердил Бориса Химичева, — рассказывает Станислав Говорухин. — И теперь, когда встречаюсь с ним, испытываю чувство неловкости. Мы уже начали снимать, и вдруг я увидел — он современный. А Белявский, сыгравший роль ничуть не лучше Химичева, чисто из того времени». Кстати, кандидатуру Александра Белявского предложил опять же Высоцкий. В Москву из Одессы полетела телеграмма «Надеемся на вашу отзывчивость, предлагаем роль Фокса в картине «Эра милосердия». Верим, что не откажетесь». Но в Москве Александра Борисовича не оказалось. Он только что получил шесть соток в деревне Ершово и собирался их благоустраивать. Но когда узнал, что в фильме снимаются Юрский, Конкин, Высоцкий и Джигарханян, бросил заступ и сел на самолет. Работа для него началась с эпизода, где Фокс попадает к Шарапову на допрос: «Мне нарисовали какие-то царапины на лице, можно идти в павильон репетировать. А я сижу в гримерной, смотрю на себя в зеркало и не вижу Фокса! Тогда думаю, дай-ка я себе лицо изменю. Кладу за щеку кусочек ватки, делаю опухоль. Стояло лето, в Одессе вишня поспела, вижу, гримерши чай с вишневым вареньем пьют. Взял я ватку, хорошенько извозил ее в варенье и засунул в рот. Если на вату языком надавить, то будто кровь по подбородку течет. Хорошо! Уже есть за что зацепиться. И я на допросе был занят в основном тем, что представлял последствия того, как меня брали. Я же там сквозь витрину прыгал. И я полез языком к этой ватке, надавил на нее и чувствую, что у меня из края рта потекло что-то. Я пальцем дотронулся, смотрю — вроде как кровь. Но Фокс-то себя уважает. Не о френч же вытирать. Я взял и об стол следователя со смаком промазал. Это не репетировалось, не искалось. Это произошло. А после выхода картины ко мне будут подходить люди и спрашивать. Мол, сидел? Я честно буду отвечать, что нет. А они не поверят и напомнят про кровь на столе следователя». К старому другу Высоцкого Всеволоду Абдулову в больницу, куда он попал после автокатастрофы, приехали со сценарием Высоцкий и Говорухин и предложили ему на выбор пять ролей. Он отдал предпочтение трудной и отнюдь не выигрышной роли Петра Соловьева. «Для меня эти съемки были важны невероятно, — находим мы в воспоминаниях недавно ушедшего от нас Всеволода Осиповича. — На них решалось, смогу ли я продолжить свою профессию. Состояние у меня было тяжелое. Я не мог даже запомнить, как зовут Высоцкого по роли». Тем не менее образ милиционера, которому в трудную минуту не хватило мужества, оказался глубоким и предельно реалистичным.

Вор с бумажной кличкой

Трудно поверить, но воровскому жаргону Ивана Бортника не учили ни его папа, литературный редактор, ни мама, доктор филологических наук. «В нашем дворе пересидели практически все, там я всего и насмотрелся, — поясняет актер. — Блатные ходили обязательно в белом кашне, шестиклинке-кепочке, темном плаще или пальто длинном (ныне модные черные долгополые пальто — это возвращение к старому). Финку в карман — и на прогулку в Сокольники». Промокашка сыгран Бортником блестяще, причем так считают не только рядовые зрители, но и работники МУРа. Между тем в фильм попало далеко не все из того, что придумал актер. «Огромное количество сцен с ним пришлось вырезать, — сетует Говорухин. — Это было невозможно пробить нигде. Боже, какой замечательный скетч он играл, когда банду выводили из подвала! Мы ему ничего не объясняли, понимая — он сам все придумает. Он долго собирался, а потом такое выдал! Одна только песня о суеверном красавце из преступного мира (помните — «Это было во вторник…») чего стоит!»

Женские образы

«Мосфильма». Во время съемок он уцелел — в отличие от «студебеккера» преступников, который разбили вдребезги В фильме много красавиц, но лишь одна — безусловно положительная. Это комсомолка Варя, невеста Шарапова. По замыслу Вайнеров, судьба Вари была более типичной, а потому более трагичной, чем ее экранная жизнь. «В сценарии Варя погибала. Таково было знамение времени, когда на место ушедших на фронт сотрудников милиции призывали военнообязанных женщин. Эти девочки гибли почти на каждом ночном дежурстве, — утверждает Аркадий Вайнер. — Ведь девушка для бандита, даже не слишком матерого, — лакомая приманка, легкий способ заполучить оружие». Однако телевизионное начальство приказало Варю воскресить, сославшись на то, что у расстроенных ее гибелью зрителей упадет производительность труда. Сейчас такой аргумент кажется смехотворным, но за спасение Вари мы цензорам искренне благодарны (да простят нас авторы!). Преступников же окружают не женщины, а разбитные «шмары». Из них самая запоминающаяся — Манька-облигация (Лариса Удовиченко). «Очень жизненный тип, — считает Станислав Говорухин. — Я вызвал совсем молодую актрису, почти девочку, планируя ее на роль Вари, но она заявила, что роль ей не нравится. Слегка обалдев, я спросил: «А кого бы ты хотела сыграть?» — «Маньку-облигацию», — не моргнув глазом, сказала она. Потом я пробовал разных артисток, и ни одна меня не устроила. Мы уже начали снимать, а Маньку играть некому. Тогда я отнесся к предложению Ларисы серьезно. Мы вызвали ее прямо на съемку. Сделали пробы и… получилась Манька-облигация». Лариса Ивановна признается: «Я в самом деле не знала, как писать слово «облигация» и спросила об этом Высоцкого. А Говорухин воскликнул: «Конечно! Это нужно оставить!» Так и сделали». Подруга Фокса Ирина Соболевская (Наталья Фатеева) по книге работает певицей в театре, но для фильма ее сделали модельером, чтобы показ мод добавил колорита времени. «Мы во многом ошиблись, — признается режиссер. — Атмосфера должна быть более радостной, приподнятой. Действительно, день отo дня становилось лучше. Трудный был 46-й год, а в 47-м уже отменили карточки, а к 50-му уже было несколько сортов колбасы, белые булки…»

Из фильма песню не выкинешь

С. Говорухин: «Володя написал для картины несколько песен, но я всячески сопротивлялся тому, чтобы в фильме была песня Высоцкого и чтобы Жеглов ее пел. Иначе это был бы уже не Жеглов, а Высоцкий. Я предложил: «Володя, давай ты где-нибудь споешь Вертинского. Высоцкий ответил: «Нет, раз ты мне не разрешаешь петь мою песню, я не буду петь и Вертинского». Наконец я его все-таки заставил, одел в милицейскую форму, и он спел, нарочно перемежая романтические слова прозаическими замечаниями о хлебе и капусте. Но о том, что песня Высоцкого не прозвучала, я не жалею. Фильм смотрит уже новое поколение зрителей и никак не соотносит героя с ним. Он для них — Жеглов. Жеглов как тип личности. Это уже имя нарицательное». Бюджет у ленты был скудный, поэтому на эпизодические роли приглашали родственников и друзей. В одном из эпизодов снялся Владимир Гольдман, устроитель подпольных концертов Высоцкого. Вскоре он попал под недреманное око ОБХСС, а потом — в лагерь, где и увидел «Место встречи…». На следующий день после премьеры его жизнь круто изменилась к лучшему — с лесоповала его перевели на кухню. Вот что значило для зеков засветиться в одной картине с самим Высоцким. Но сказать, что фильм снимался в узком кругу, центром которого был Владимир Семенович, значило бы — погрешить против истины.

Как топили «студебеккер»

Съемки главного трюка — падения грузовика с Фоксом в Яузу — обеспечивали каскадеры Владимир Жариков и Олег Федулов. Любопытно, что для подстраховки Говорухин пригласил еще двух известных автогонщиков, но те вынесли убийственный вердикт: «Башку разобьете». И все же… Послушаем В. Жарикова: «Мы загорелись этим трюком и даже подписку режиссеру дали: «За наши жизни и здоровье киногруппа ответственности не несет». Сцену репетировали две недели: изучили трассу, рассчитали скорость. Наконец день съемки. Кончается сентябрь, холодно. Подъезды перекрыты, но на мосту толпа зрителей. Мы уже сидим в машине, а команды все нет, что-то заело с камерами. Наконец — сигнал. Разгоняемся. Машина ударяется колесами о тротуар, подпрыгивает, и я чувствую — летим. Ремни безопасности применить нельзя, мы упираемся во что можем руками, ногами, спинами… Навстречу несется что-то черное…» Когда машина снесла парапет, все ждали, что она упадет в воду брюхом (для этого в кузов положили тяжелую плиту), но грузовик перевернулся и упал прямо кабиной, а в этом месте было мелко. Все решили, что кабина сплющилась от удара о дно и каскадеры погибли. Но они чудом остались живы и даже не пострадали. Им было больно по другой причине: самая главная камера, та, что должна была снимать падение крупным планом, не сработала… Последний бой «Больше всего я намучился с Высоцким на озвучании, потому что съемки его еще как-то завораживали, а на тонировке с ним было тяжело. Процесс трудный и не самый творческий — актер слово в слово должен повторить то, что наговорил на рабочей фонограмме. И вот Володя стоит перед микрофоном, пытаясь «вложить в губы» Жеглова нужные реплики. Это сводит его с ума: попасть он не может, нервничает, торопится, отчего дело идет еще медленней. Его творческое нутро требует нового, впереди ждут Дон Гуан и Свидригайлов, а он вынужден тысячу раз воскрешать уже давно пережитое…» 14 сентября 1979 г. фильм принимало руководство Гостелерадио. В комиссии заседал и высокий чин из союзного МВД, заменивший скончавшегося чуть больше месяца назад консультанта генерал-лейтенанта Константина Никитина. Говорухин решил на этом сыграть: когда после просмотра на него обрушились с претензиями — мол, и Жеглов на урку похож, и настоящих бандитов на экране слишком много, — он заявил, что предыдущий консультант все увиденное одобрил. Но не тут-то было. Новый проверяющий был непреклонен — МВД картину так и не приняло. Руководство телевидения решило малость обождать — вдруг ситуация прояснится. И она прояснилась полтора месяца спустя. Когда в преддверии Дня милиции на телевидение позвонили из МВД и спросили, какую премьеру они собираются давать, им ответили: «Есть только «Место встречи…». Представители «внутренних органов» призадумались, решили, что в свой профессиональный праздник негоже оставлять зрителей без детектива, и разрешение было получено.

По материалам сайта Stereo & Video